Orenday ранее рассказывал про оренбуржца Ивана Журавлева, который попал в лечебное учреждение в Турции, где он находился в рабочей командировке.
По официальной версии мужчина, будучи на территории соседнего отеля, упал с трехметрового забора, возле которого его нашли. Правда, ни одна из камер этого момента не зафиксировала. Две засняли, как мужчина идет, а на кадрах третьей - он уже лежит с разбитой головой.
9 сентября Ивану провели сложную операцию на голове и ввели его в медикаментозную кому.
Несколько дней супруга Ивана, Александра, не знала, что происходит с мужем за несколько тысяч километров от дома, и места себе не находила от переживаний. Документы из лечебного учреждения на тот момент не передали ни ей, ни адвокату, которого нанял работодатель, ни посольству.
Днем 15 сентября Александра Журавлева прилетела в Анталию. Она сразу же отправилась в клинику. Когда оренбурженка увидела мужа, он уже был в сознании и мог, хоть и давалось ему это тяжело, разговаривать. Интеллект у мужчины сохранился, но что с ним произошло в тот злополучный день - не помнит.
Турецкие доктора сказали, что мужчине понадобится еще одна операция, но уже в России, по трансплантации костей черепа, которые поместили ему под кожу живота для сохранения их жизнедеятельности. Ими можно будет закрыть дефект черепа.
Ивана готовили в выписке из клиники Aspendos Anatolia Hospital еще в конце сентября, но он заразился послеоперационной вирусной инфекцией. Несколько дней у оренбуржца была высокая температура, и его состояние не удавалось стабилизировать. В начале октября, когда ситуация стала критической, и врачи говорили, что шансов выжить у него 50/50, Ваню повторно ввели в медикаментозную кому.
Кроме того, клиника выставила семье Журавлевых предварительный счет. За операцию необходимо было заплатить 15 000 долларов и 750 долларов за ежедневное пребывание в лечебном учреждении.
Также частная компании «Медаэро-Сервис», которая занимается платной транспортировкой больных, за эвакуацию запросила 1,2 млн. рублей. К ним семья обратилась, поскольку в Федеральном Центре медицины катастроф Федерального государственного бюджетного учреждения «Национальный медико-хирургический центр им. Н.И. Пирогова» на тот момент вразумительного ответа не дали.
Родные мужчины были в отчаянии: истерики сменялись унынием, глаза не просыхали от слез, казалось, из этого тяжелого, опустошающего состояния, которое сводило с ума, выбраться уже невозможно. Мысли, что жизнь Ивана на волоске, и где-то срочно необходимо найти неподъемную сумму, чтобы рассчитаться с лечебным учреждением, ни на минуту не оставляли близких. Но Саша не сдавалась. Хрупкая, маленькая девушка, сама не ожидая от себя такого, начала бороться. Оренбурженка просила помощи у соотечественников, писала письма и звонила во все инстанции и различные фонды, от которых, к слову, не было никакой отдачи.
Проникшись к истории Журавлева, простые люди начали присылать Александре деньги. За все это время удалось общими усилиями собрать около миллиона рублей, но этого катастрофически не хватало.
Когда инфекция начала отступать, а у Вани выявили пневмонию, его вывели из комы. Так совпало, что именно в этот период со мной связался сотрудник Центра медицины катастроф и сказал, что министерство здравоохранения РФ одобрило нашу заявку на эвакуацию. Мы должны были купить только места в самолете. Вы не представляете, какой огромный камень с души свалился – муж в себя пришел, самолет нашелся, а это минус более миллиона расходов. Оставалось только найти средства для клиники. Но, где? Сумма не малая, у меня осталось только 9 000 долларов. Спасло то, что за весь период лечения Вани, у нас наладились замечательные отношения и с руководством больницы, и с врачами, менеджерами, медсестрами – со всеми. Это чудесные люди, которые во всем помогали и поддерживали. Клиника сделала исключение и пошла нам на уступки. Мне сказали идти в бухгалтерию и заплатить то, что есть, и собирать документы на перелет, клиника все подпишет, - поделилась радостной новостью Александра.
Девушка отправила все необходимые документы в Центр медицины катастроф, и оставалось только ждать. Но тут возникла неожиданная проблема. В Москве больницы не хотели принимать Журавлева. Отказали Московский городской научно-исследовательский институт скорой помощи имени Н. В. Склифосовского, Национальный медицинский исследовательский центр нейрохирургии имени академика Н. Н. Бурденко и другие. Причиной тому было, что Ивану в Турции провели все необходимые нейрохирургические манипуляции, и он не их пациент. А в следующей операции срочности нет.
Одна из нейрохирургических клиник, изучив выписку Ивана, согласилась его принять, но ответила, что необходимо сначала долечить пневмонию. Без колебаний супруга взяли в городской клинической больнице им. Ф.И. Иноземцева (ранее — ГКБ № 36). У них есть и нейрохирургическое отделение, и инфекционное, и реанимация, куда Ваню сейчас и положили. Его полностью обследуют и долечат. После будем искать лечебное учреждение, в котором проведут вторую операцию, и затем реабилитация, - рассказала оренбурженка.
Врачи в Турции предупредили Сашу, что реабилитация будет долгой и сложной. Вторая кома несколько усугубила ситуацию. В настоящее время у него по-прежнему плохо функционирует левая сторона. На руке двигаются, но плохо, только пальцы, а на ноге обездвижена стопа.
Из второй комы он тяжело выходил. Он шептал, поскольку горло от трубок болело, кашлял сильно, мог внезапно зависнуть, терялся в пространстве. Когда более-менее пришел в себя, начал проситься домой. Ваня очень устал, его еще угнетало, что в палате нет окон, он не понимал, какое время суток, какой день. В последние три дня до отлета доходило до того, что муж спрашивал меня, почему мы еще здесь, я ему объясняла, что еще два дня и полетим. На следующий день, когда пришла, меня в клинике уже ждали на ресепшн русскоговорящие сотрудницы, у меня сердце оборвалось, я испугалась, что что-то опять произошло. А оказывается, Иван всех переполошил: «Почему мы не улетели, вчера должны были? Где Саша?». Вечером 31 октября врачи зашли оценить состояние мужа, попрощаться с ним, а у него пульс взлетел от переживания, - вспоминает последние часы в клинике девушка.
С лечебным учреждением Журавлевы расстались на позитивной ноте, для них было открытием, насколько хорошо и с трепетом они обходились с гражданами другой страны, словно это были их родные, даже пригласили обязательно навестить их, как окажутся в Турции, но не пациентами, а гостями. Просили держать их в курсе, как проходит реабилитация, обещали помочь при необходимости, чем смогут.
Не могу не рассказать о русскоговорящей девушке Марьям. Она работала в отеле, где я жила первое время. Марьям уволилась из отеля через месяц и забрала меня из него к себе, чтобы я не тратила деньги. Она знала, что у меня произошло, и очень сочувствовала, подбадривала меня, за Ваньку переживала. Это какие-то невероятные люди, с кем меня судьба свела, столько добра они излучают. Марьям мне во всем помогала, как-то мы с ней обошли весь Белек, чтобы найти место, где можно отпечатать ксерокопию. Благодаря такому отношению ко мне и Ивану я не раскисла там и не сложила руки. Без всех людей, которые нам помогли - деньгами, советами добрым словом, теплотой своей, любовью, мы бы с мужем не справились, я всем очень благодарна. Спасибо огромное! – сказала напоследок уже улыбающаяся Саша, теперь на ее глазах слезы счастья. Они дома.
Orenday разделяет с семьей Журавлевых их радость, и благодарит всех людей, которые не остались в стороне от тяжелой ситуации наших земляков.
