Зимфира Котлубаева в одну из трех квартир одноэтажного дома по улице Аксакова в областном центре, расположенного буквально за оградой Свято-Успенского женского монастыря, въехала, когда вышла замуж еще в 70-е годы. Само же строение было возведено, видимо, для монастырских нужд более сотни лет назад. Здесь выросли ее дети, родился внук. В квартире семья проживала на условиях соцнайма, приватизировать жилплощадь не позволили по причине плохого состояния дома, но и ремонтировать свое имущество муниципалитет не торопился.
В 2011 году межведомственная комиссия признала дом аварийным и непригодным для проживания (процент износа на тот момент составлял 62 процента), а спустя пять лет жителей из него расселили. Сосед из квартиры № 1, между тем, переселяться в квартиру многоэтажки желанием не горел, хотел остаться на земле - тут все-таки хоть и маленький, но есть участок. К тому времени он уже сделал пристрой к своей квартире, возвел второй этаж, все узаконив.
В то время, как у двух других соседей тек потолок, под обоями разрастался грибок и все осыпалось и обрушалось, а в стенах просвечивали щели (тут многое сделано из бревен и досок, даже отопление еще печное - на угле), у него было в квартире все отлично. Когда жильцам квартир №№ 2 и 3 в 2016 году выдали ключи от новенькой жилплощади соответствующего их старым квартирам метража, сосед продолжил благополучно жить в своем особнячке.
Когда же в августе 2017 года пришли документы о сносе дома и изъятии земельного участка под ним для муниципальных нужд, гражданин с супругой побежали в суд, требуя признать незаконными заключение комиссии о признании многоквартирного дома аварийным и непригодным для проживания, а также требование мэрии о сносе дома и изъятии земельного участка с объектами недвижимости.
Истец пояснил, что никаких специалистов-экспертов специализированной организации у себя дома в 2011 году он не видел, в заключении на признание дома аварийным он значится как одноэтажный, хотя у него этажей на тот момент уже было два, описываются совсем иные материалы, из которых сделан дом, рассказывается о каком-то поражении конструкций огнем, хотя пожара здесь никогда не было, вместо пластиковых окон значатся деревянные. Возникает вопрос: те, кто проводил инструментальное обследование, вообще выезжали на место или выдали заключение об аварийности дома, просто сидя в кабинете?
Все это происходило в бытность руководителем управления жилищной политики города позднее осужденного за превышение должностных полномочий и халатность Сергея Макеева. Гениальный руководитель, у которого оказались не менее честно трудящиеся подчиненные, из-за плохой работы которых у людей теперь возникли проблемы, и они вынуждены ходить по судам.
В общем, еще в 2017 году жилец квартиры № 1 доказал в суде свою правоту, его иск был удовлетворен, решение о признании дома по улице Аксакова, 16а аварийным, непригодным и подлежащим сносу, было отменено. Но как понимаете, оно касалось не только квартиры № 1, а всего дома целиком. Жильцы двух других квартир, проживающие уже по другим адресам, куда их расселили, на заседаниях суда не присутствовали и до весны 2023 года понятия не имели о том судебном решении, когда с их дома вдруг сняли аварийность, и он снова стал пригодным для проживания. В общем, плохо, что недвижимость не лоскутное одеяло, и ее никак на части не порежешь.
Мы шесть лет назад благополучно справили новоселье в «двушке» на улице Транспортной, нас абсолютно все устраивает. Был заключен договор соцнайма за подписью Оксаны Жебель. Когда нам вручал ключи представитель мэрии, были журналисты, все снимали. И вдруг приходит иск мэрии о нашем выселении из квартиры, мол, мы занимаем незаконно два жилых помещения, то есть нашу новую квартиру и ту старую на улице Аксакова, которая в настоящее время решением суда стала пригодна для проживания. Но ведь это не так. Да, наш старый дом так никто и не снес, мы оттуда при переселении не стали забирать мебель, купили все новое, поэтому она там так и стоит, но мы там не живем, - уверяет Зимфира. - Учитывая, что здесь дом просто простаивает, а я являюсь зоозащитником, у нас тут живут во дворе и под полом дома несколько животных, я приезжаю их кормить практически каждый день. При этом, чтобы особо не цеплялись к собакам и не травили их, продолжаю оплачивать комуслуги. Если это кому-то не нравится, так бы и сказали, мы животных бы куда-нибудь пристроили. На это строение мы не претендуем. Почему, когда в соседней квартире № 3 поселились бомжи и повыбивали окна, никому до этого дела не было, что там кто-то живет?
Вполне возможно, что весь сыр-бор с данным домом в этом году разгорелся, потому что в мэрии начали обсуждать проект застройки данной территории жилыми многоэтажками. Тогда-то и вспомнили про спорный дом. Но людям-то теперь как, ведь чиновники в суде требуют съехать с новой квартиры и вернуться в старое разрушающееся жилье, которое суд признал пригодным для проживания?
Мы просим надзорные органы разобраться в данной ситуации, тем более в нечеловеческие условия чиновники отправляют семью с 8-летним ребенком. Пока ситуацией озадачился только оренбургский депутат Денис Батурин. Ближайшее заседание по данному делу о выселении граждан в Ленинском райсуде должно состояться 30 августа. У соседа, между тем, строительство продолжается, дома, кроме рабочих, никого не оказалось, его эта ситуация, видимо, не особо заботит.
В мэрии же Оренбурга прокомментировали все просто, что раз есть решение суда о том, что дом пригоден для проживания, что они могут поделать, вынуждены выселить с квартиры, в которую переселили, когда дом считался аварийным (причем, вспомнив об этом почему-то спустя более шести лет).
В соответствии с действующим законодательством оснований для проживания в квартире на улице Транспортной у переселенных граждан нет, - заявили в мэрии. - Соответственно, администрация города была вынуждена предъявить требования об освобождении жилья, что является единственно верным и юридически обоснованным разрешением сложившейся ситуации. Отметим, что оренбурженку и ее несовершеннолетнего ребенка из квартиры без проверки состояния дома и решения суда не выселят. Ситуация на особом контроле. В кратчайшие сроки будет проведена детальная проверка жилого помещения в доме. Она и определит дальнейшую тактику в отношении жилого помещения. Кроме того, к участию в судебном разбирательстве привлечены и органы опеки, чтобы не допустить нарушений прав несовершеннолетнего.
